Эти строки родились под впечатлением поездки по Лотошинскому району. Мои размышления о судьбе нашей бескрайней Родины, высказанные с позиции архитектора. Моя печаль и боль. Попытка ответить на простой вопрос: каков он, образ России?
Речь, прежде всего, об образе архитектурном, но не только. Потому что сущность и великая миссии архитектуры — формировать жизненное пространство, а стало быть и людей, это пространство населяющих. Слишком пафосно? И, тем не менее, это данность, от которой не спрятаться. Любое из искусств пытается влиять на умы и сердца, но архитектура это делает с завидным постоянством, почти незаметно, но неотступно. Я родился и вырос в Москве, я бесконечно люблю мою малую Родину, шумные проспекты и тихие переулки, блеск подземных дворцов и просторы парков, но это еще не вся Россия. И образ ее не только в знакомых с детства открытках с кремлевскими башнями, мавзолеем и Покровским храмом. И даже Адмиралтейство, Исаакиевский собор и Спас на Крови – еще не вся наша бескрайняя Отчизна. Мы — это общность городов, больших и малых, деревень и сел, урбанистических агломераций и компактных поселений, от домика пастуха до полярной станции. Стоит выехать на сотню километров за МКАД, и начинается Большая Россия, величественная и бескрайняя, разнообразная и самобытная.
Образ России. Маленькое путешествие по району с богатейшей историей и традициями – прекрасное подспорье в поисках ответа. Вот уж где наверняка будет повод для творческих дискуссий на тему архитектурного образа страны: поспорить о созвучии природы и рукотворных форм, проследить тенденции и особенности композиционных решений, затронуть тему влияния эпох на стили, проследить их зарождение и метаморфозы… Но первое знакомство с райцентром обескураживает. Ничего из наследия более чем пятивековой истории не сохранилось. Ни княжеской усадьбы, ни порушенного храма. Ни единого свидетельства былого великолепия. А все богатство наследия досталось от советской эпохи: главная площадь, безликая и пустынная, с типовым зданием администрации и не менее типовым вождем утопических иллюзий. И даже милый и ухоженный памятник лотошнику на задворках ансамбля не восполняет пустоты утраченного. Похожая картина повсеместна. Не счесть их, городов и деревень, где с корнем вырваны материальные следы великой истории, где разрушаются поруганные святыни и чахнут в забвении творения достойные лучшей судьбы.
Образ России. Сама этимология слова «образ» относит мыслями к возвышенному и величественному: икона, храм… Что ищет прежде прочего любой турист, интересующийся архитектурой: крепости, дворцы, культовые постройки. Мы на примере храмов изучаем историю архитектуры и проникаемся величием народов эти храмы возводивших. Будь то величественный собор или маленький сельский храм – в них непременно аккумулировалось самые передовые технологии строительства и самые яркие проявления художественного таланта. И доводы маргиналов от архитектуры, что в веке нынешним процветают только два культа: денег и космополитизма, и соответственно отвергнем мракобесие и обратим свои взоры на изящество форм одних лишь небоскребов и торговых центров – не состоятельны. Как минимум для нашей многострадальной Родины. Этот урок уже пройден: сначала храм Христа Спасителя взрывали, потом пытались построить величающую из высоток, потом скатились до бассейна, а все вернулось на круги своя. Россия есть, была и будет Святой Русью до скончания веков. И храмовое зодчество всегда останется живительным источником вдохновения для любого из архитекторов, чтобы он ни проектировал: будку охранника или здание парламента.
Нам несказанно повезло. Путешествуя в поисках образа, мы посетили село Микулино. Маленький островок красоты и спокойствия в безбрежном море житейских сует. Излучина реки, остатки крепостного вала, белоснежный храм в окружении берез. Одно из тех мест, при взгляде на которое безошибочно понимаешь – это Родина. Без лишних сантиментов и пафоса, простая ассоциация на уровне подсознания. Ты наслаждаешься богатством тихих форм, созвучием пространства и пропорций, здесь хочется остаться навсегда. Исподволь возникает щемящее чувство сопричастности к великому, осознание того, что это и есть истинный образ России. Не сиюминутный, рожденный в угоду очередным временщикам, в пылу погони за ускользающей модой и конъюнктурой, не плод расхожих стереотипов и домыслов. Светозарный образ, выстраданный усилиями многих поколений.
Но наша Родина – страна контрастов. Буквально в паре сотен метров от Архангельского храма, по ту сторону реки Шоши, приютился настоящий заповедник фантасмагории. В шаговой доступности две местных достопримечательности, которые любят показывать гостям. Это вполне себе опрятная психиатрическая больница с собственной картинной галереей и… Внимание!.. Железнодорожный вокзал без железной дороги. Эдакий памятник административного абсурдизма начала прошлого века. Вполне по-нашему: вокзал построили, а дорогу к нему подвести не удосужились. И стоит он теперь, утопая крошевом кирпича в подлеске — никчемное строение невразумительной архитектуры с ерническим граффити: «Микулино сити».
Реалии сегодняшнего дня. Храмы, возрожденные в былом великолепии, и храмы, чьи руины отданы на растерзание ветру и дождю. Бараки, в которых невозможно жить, и Потемкинский вокзал переживший век. Каким будет завтра?
Образ России. Мечтая о светлом завтра невозможно откреститься от прошлого, не потеряв чего-то существенного, того что делает тебя Человеком. Простой риторический вопрос: почему террористы воюют не только против живых людей, но и против исторической памяти? Почему они взорвали триумфальную арку Пальмиры, которую все мы помним по обложке учебника истории за 5-й класс? И снова риторический вопрос: почему мы, россияне, так беспечны и снисходительны к терроризму внутреннему, имя которому Равнодушие и Безответственность? Россия возрождается и крепнет на глазах, обретая былую мощь и величие. Мы строим космодромы и олимпийские стадионы, выпускаем новые танки и самолеты, благодаря санкциям подымаем сельское хозяйство и продвигаем импортозамещение в областях высоких технологий. И, может быть настал тот светлый миг, когда несмотря на все кризисы, Государство наконец найдет в себе силы и мужество расплатиться по старым долгам сполна. Именно сполна, без оговорок и пышных реляций. Россия не только великая космическая, спортивная, военная, балетная, и нефтегазовая держава. Мы прежде всего Святая Русь, многоконфессиональная и многонациональная Россия с многовековой историей. Да, Государство вернуло отделенной от нее Церкви ее здания и земли, но ведь не все, и далеко не в том виде, в котором отдало на поругание и разграбление. И речь идет не о Москве с ее Программой 200 храмов, или прекрасных примерах восстановления известных храмов и монастырей. Речь о Большой России за пределами столиц, о малых городах и селах, где многие приходы просто не силах восстановить в полной мере утраченное на собранные пожертвования. Мы же научились гарантировать банковские вклады, а потом и удвоили сумму страховки, мы научились замечать инвалидов, достойно чтить память павших за Родину. Не пора ли воздать должное исторической справедливости. Повод самый подходящий: грядет столетие воцарения безбожной власти и начала самого сильного гонения на веру. Нет денег? Есть более насущные задачи? Не нужно быть профессором экономики чтоб понять, что для столь масштабной стройки понадобятся десятки тысяч рабочих мест, которые дадут огромную прибавочную стоимость, вокруг восстановленных святынь начнут селиться люди, возрождать ремесла и промыслы, еще больше разовьется фермерство и так далее. Можно философствовать до хрипоты об истоках «повального» русского пьянства, рассуждая что первично: питиё или сознание! А можно людям дать достойную работу и зарплату, подкрепив мотивацию светлой и чистой идеей – возрождением исконного Образа Руси, утраченного, но не забытого.
А сколько здесь сопутствующих дивидендов! Храмы – это достойные образцы культуры, в которых отразилась вся мощь и величие Неповторимого русского искусства. Их стоит отреставрировать или возвести заново хотя бы в целях развития туризма (в том числе и внутреннего). И пусть толпы восторженных ценителей с замиранием сердца слушают благовест отстроенного заново Преображенского собора в Лотошино, воочию созерцая величие России. И это лучше нежели не знать о нас ничего, или ехать в далекую Россию только в надежде увидеть загадочный вокзал с призрачными поездами из Ниоткуда в Никуда, где по перрону прогуливаются медведи в телогрейках и матрешки в валенках на босу ногу, уныло светится реклама водки, а из динамиков печально льется балалайка.
Уже набили оскомину рассуждения о том, что с неизменным постоянством утекают
мозги и капитал. А что ожидать от людей, для которых исчезло понятие Родина, которое раньше нам вдалбливали с раннего детства даже в советские времена. Мало предложить интеллектуалам высокий доход, нужно вернуть им Родину и Веру, дабы работали они во благо России не только за страх, но и за совесть. А по поводу бредней о мракобесии церкви — достаточно вспомнить, что величайшие умы всех времен и народов были людьми верующими. В полной мере это же относится к полководцам и рядовым воинам. Недаром так ценили христиан в римской армии и укрывали в годы гонений, потому что на верующих во Христа можно положиться полностью и безоговорочно, ибо хранят они в сердце своем слова: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин 15:13). А на Руси иные из полководцев, такие как Александр Невский, Дмитрий Донской или Федор Ушаков, не проигравший ни единого сражения, причислены к лику Святых. И в последней, самой кровопролитной из войн, выпавшей на долю нашего Отечества, люди шли в бой за Святую Русь. Вернуть однажды отнятое и возродить утраченное – это в том числе и дань памяти павшим Великой войне, многие из которых были верующими, а также всем предыдущим поколениям, трудами и молитвами которых прирастало величие нашей Родины.
Образ России. Светлый и добрый, самобытный и яркий, вобравший лучшее ото всех и не похожий ни на кого. Образ лучезарных городов, где в стеклах небоскребов отражаются купола, образ цветущих селений, где школы похожи на дворцы науки, а пашни на образцовую выставку, где все продумано, и просто, и красиво, где ничего не взывает сомнений и не режет глаз, где рукотворное соседствует с живым, а память поколений переплетается с дерзновением творческой мысли, где хочется жить и любить.